10 декабря 2011 в 8:20

Прочел воспоминания секретаря Сталина

Раздел: История СССР
Просмотров: 48639
Подписаться на комментарии по RSS

На досуге перечитал очень интересную книгу — «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». Борис Георгиевич Бажанов — секретарь Политбюро, который в 1925 году, наблюдая централизацию власти, решил бежать за границу, и тем самым, видимо, спас себя от чисток 30-х годов. Помимо того, что книга написана очень легким языком, она раскрывает «кухню» нашей политики. А учитывая прошедшие только что выборы, показывает, что с 20-х годов прошлого века методы партии власти не сильно изменились.

Бажанов Борис Георгиевич — молодой человек, который благодаря системному складу ума и умению хорошо излагать свои мысли на бумаге смог в 25 лет стать секретарем Политбюро СССР. Он видел процесс централизации власти в рамках Политбюро, и отход верхушки власти от марксистских идей. В какой-то момент он стал антикоммунистом и бежал через Иран и Индию в Европу.

Книга оставила двойственное впечатление. С одной стороны, Бажанов себя позиционирует, как человека вне каких-либо команд, который добился успеха вследствие своевременного предложения разных услуг «писательского» характера сначала Кагановичу, потом Молотову, потом Сталину. Но я не верю, что в то время, как и сейчас, возможен карьерный и политический рост аполитическими методами. Наверняка что-то было. Чистых и безгрешных там нет. Но в тоже время мне понравилось его достаточно холодное и последовательное изложение происходящих событий. Он дает очень подробную характеристику Сталина, сводящуюся к короткой оценке «аморальный и жесткий азиатский сартрап».

Очень показательна в этой связи версия Бажанова о самоубийстве Надежды Аллилуевой — жены Сталина.

Но разговоров о Сталине я старался избегать — я уже представлял себе, что такое Сталин, бедная Надя только начинала, видимо, открывать его аморальность и бесчеловечность и не хотела сама верить в эти открытия.

...

Ее трагический конец известен, но, вероятно, не во всех деталях. Она пошла учиться в Промышленную академию. Несмотря на громкое название, это были просто курсы для переподготовки и повышения культурности местных коммунистов из рабочих и крестьян, бывших директорами и руководителями промышленных предприятий, но по малограмотности плохо справляющихся со своей работой. Это был 1932 год, когда Сталин развернул гигантскую всероссийскую мясорубку — насильственную коллективизацию, когда миллионы крестьянских семей в нечеловеческих условиях отправлялись в концлагеря на истребление. Слушатели Академии, люди, приехавшие с мест, видели своими глазами этот страшный разгром крестьянства. Конечно, узнав, что новая слушательница — жена Сталина, они прочно закрыли рты. Но постепенно выяснилось, что Надя превосходный человек, добрая и отзывчивая душа; увидели, что ей можно доверять. Языки развязались, и ей начали рассказывать, что на самом деле происходит в стране (раньше она могла только читать лживые и помпезные реляции в советских газетах о блестящих победах на сельскохозяйственном фронте).

Надя пришла в ужас и бросилась делиться своей информацией к Сталину. Воображаю, как он ее принял — он никогда не стеснялся называть ее в спорах дурой и идиоткой. Сталин, конечно, утверждал, что ее информация ложна и что это контрреволюционная пропаганда. «Но все свидетели говорят одно и то же». — «Все?» — спрашивал Сталин. «Нет, — отвечала Надя, — только один говорит, что все это неправда. Но он явно кривит душой и говорит это из трусости; это секретарь ячейки Академии — Никита Хрущев». Сталин запомнил эту фамилию. В продолжавшихся домашних спорах Сталин, утверждая, что заявления, цитируемые Надей, голословны, требовал, чтобы она назвала имена: тогда можно будет проверить, что в их свидетельствах правда. Надя назвала имена своих собеседников. Если она имела еще какие-либо сомнения насчет того, что такое Сталин, то они были последними. Все оказавшие ей доверие слушатели были арестованы и расстреляны. Потрясенная Надя наконец поняла, с кем соединила свою жизнь, да, вероятно, и что такое коммунизм; и застрелилась.

Но самое интересное в книге — детальное описание методов, которыми Сталин шел к абсолютной власти. Эти методы удивительным образом пересекаются с нашей действительностью на все 120%, как принято теперь на выборах.

Вот смотрите, что пишет Бажанов в своей книге.

Выдвинув весной 1922 года Сталина на пост генерального секретаря партии, Зиновьев считал, что позиции, которые он сам занимал в Коминтерне и в Политбюро, явно важнее, чем позиция во главе партийного аппарата. Это был просчет и непонимание происходивших в партии процессов, сосредоточивавших власть в руках аппарата. В частности, одна вещь для людей, боровшихся за власть, должна быть совершенно ясной. Чтобы быть у власти, надо было иметь свое большинство в Центральном Комитете.

Но Центральный Комитет избирается съездом партии. Чтобы избрать свой Центральный Комитет, надо было иметь свое большинство на съезде. А для этого надо было иметь за собой большинство делегаций на съезд от губернских, областных и краевых партийных организаций. Между тем эти делегации не столько выбираются, сколько подбираются руководителями местного партийного аппарата — секретарем губкома и его ближайшими сотрудниками. Подобрать и рассадить своих людей в секретари и основные работники губкомов, и таким образом будет ваше большинство на съезде. Вот этим подбором и занимаются систематически уже в течение нескольких лет Сталин и Молотов.

Очень четкое формулирование вертикали власти. Ничего не напоминает? А теперь перенесемся в наши дни, и откроем первую попавшуюся газету, например — Ведомости, и посмотрим, для чего вертикаль власти выстраивалась в наше время.

Тульский губернатор Владимир Груздев показал, как надо поддерживать «Единую Россию»: он внес в региональный избирательный фонд партии 1,75 млн руб. из личных сбережений (максимум, который может туда направить физическое лицо) и призвал коллег последовать его примеру. Груздев — бывший депутат и бизнесмен, основатель торговой сети «Седьмой континент» и обладатель 65-го места в «золотой сотне» Forbes. Его личных сбережений могло бы хватить на финансирование не то что регионального, но и федерального избирательного фонда ЕР. Пожертвуют ли своим более скромным семейным бюджетом другие губернаторы? Если сочтут, что это нужно для победы «Единой России», — обязательно.

Мы недавно писали («От редакции: Партия ресурса», «Ведомости» от 21.10.2011), что административный ресурс губернатора полностью зависит от встроенности в вертикаль власти и, соответственно, от поддержки партии власти. Вряд ли все губернаторы — члены «Единой России» вступали в партию по идейным соображениям. Процент голосов, отданных жителями региона за партию власти, остается самым важным, если не единственным критерием оценки эффективности работы губернатора. Что бы об этом ни говорило Министерство регионального развития, официально оценивающее деятельность региональных администраций аж по 140 критериям.

Поступок Груздева еще раз показывает, как вся система власти настроена на достижение «Единой Россией» определенного результата на выборах. Мало губернаторов — ради победы ЕР свою работу на время забросили сразу шесть вице-премьеров, два министра и руководитель администрации президента: они ездят по стране и агитируют народ.

Но вслед за выстраиванием вертикали власти, необходимо, чтобы эта вертикаль обеспечила выполнение основной задачи партии — победу нужных людей.

Как это было в 20-х годах? Обратимся к воспоминаниям Бориса Георгиевича.

Пока речи идут на этих высотах, Сталин молчит и сосет свою трубку. Собственно говоря, его мнение Зиновьеву и Каменеву не интересно — они убеждены, что в вопросах политической стратегии мнение Сталина интереса вообще не представляет. Но Каменев человек очень вежливый и тактичный. Поэтому он говорит: «А вы, товарищ Сталин, что вы думаете по этому вопросу?» — «А, — говорит товарищ Сталин, — по какому именно вопросу?» (Действительно, вопросов было поднято много). Каменев. стараясь снизойти до уровня Сталина, говорит: «А вот по вопросу, как завоевать большинство в партии». — «Знаете, товарищи, — говорит Сталин, — что я думаю по этому поводу: я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это — кто и как будет считать голоса». Даже Каменев, который уже должен знать Сталина, выразительно откашливается.

...

В «Правду» поступают отчеты о собраниях партийных организаций и результаты голосований, в особенности по Москве. Работа Назаретяна очень проста. На собрании такой-то ячейки за ЦК голосовало, скажем, 300 человек, против — 600; Назаретян переправляет: за ЦК — 600, против — 300. Так это и печатается в «Правде». И так по всем организациям. Конечно, ячейка, прочтя в «Правде» ложный отчет о результатах ее голосования, протестует, звонит в «Правду», добивается отдела партийной жизни. Назаретян вежливо отвечает, обещает немедленно проверить. По проверке оказывается, «что вы совершенно правы, произошла досадная ошибка, перепутали в типографии; знаете, они очень перегружены; редакция „Правды“ приносит вам свои извинения; будет напечатано исправление». Каждая ячейка полагает, что это единичная ошибка, происшедшая только с ней, и не догадывается, что это происходит по большинству ячеек. Между тем постепенно создается общая картина, что ЦК начинает выигрывать по всей линии. Провинция становится осторожнее и начинает идти за Москвой, то есть за ЦК.

А теперь вновь обратимся к недавним Ведомостям.

По данным наблюдателей партии «Справедливая Россия», на 472-м избирательном участке Усть-Вымского района Республики Коми за список партии «Единая Россия» на выборах депутатов горсовета проголосовало 238 человек, за КПРФ — 77, за «Справедливую Россию» — 41, за ЛДПР — 84 и за «Патриотов России» — 8. Это следует из копий протоколов, оформленных после подсчета голосов. Но согласно опубликованным в ГАС «Выборы» официальным результатам голосования за «Единую Россию» проголосовало уже 415 человек. Пропорционально сократилось число людей, отдавших голоса за другие партии: до 17 — у КПРФ, по одному оставили остальным партиям. В итоге результат «Единой России» поднялся с 52,3 до 91%.

«На этом избирательном участке у справедливороссов отняли около 95% голосов!» — возмущается руководитель аппарата «Справедливой России» Олег Михеев. По его словам, подобным образом партия недосчиталась голосов еще как минимум на одном участке. Партия подала жалобы в республиканский избирком и намерена оспорить в суде результаты голосования на этих участках. Кроме того, сейчас проходит сверка данных протоколов наблюдателей и официальных результатов голосования в других регионах — по предварительным данным, аналогичные расхождения обнаружились в Нижнем Новгороде, рассказал Михеев.

Так что книга очень актуальна, и что называется, «на злобу дня».

В современной истории нет пока аналога третьему шагу Сталина, и очень хочется верить, что в современном обществе и в век глобализации возможности для такого шага уже нет.

Прошел XIII съезд, и Товстуха энергично занимается следующим «полутемным делом». Он забирает «для изучения» все материалы съезда. Но вскоре выясняется, что его интересуют не все материалы, а некоторые. Он изучает их вместе с каким-то темным чекистом, который оказывается специалистом по графологии.

Когда съезжаются делегаты съезда, они являются в мандатную комиссию съезда, которая проверяет их мандаты и выдает членские билеты съезда (с правом решающего голоса или совещательного). При этом каждый делегат съезда должен собственноручно заполнить длиннейшую анкету с несколькими десятками вопросов. Все подчиняются этой обязанности.

Пока идет съезд, мандатная комиссия производит статистическую работу анализа анкет и в конце съезда делает доклад: в съезде участвовало столько-то делегатов. столько-то мужчин, столько-то женщин; по социальному происхождению делегаты делятся так-то; по возрасту; по партийному стажу; и так далее, и так далее. Все делегаты понимают необходимость подробных анкет, которые они заполняли.

Но есть одна деталь, которой они не предвидят.

В конце съезда происходит избрание центральных партийных органов (ЦК, ЦКК, Центральной Ревизионной комиссии). Перед этим собираются лидеры Центрального Комитета с руководителями главнейших делегаций (Москвы, Ленинграда, Украины и т. д.). Они вырабатывают в спорах проект состава нового Центрального Комитета. Этот список печатается, и каждый делегат с правом решающего голоса получает один экземпляр списка. Этот экземпляр является избирательным бюллетенем, который будет опущен в урну при выборах ЦК, производящихся тайным голосованием. Но то, что есть только один список, вовсе не значит, что делегаты обязаны за него голосовать. Здесь партия, а не выборы советов. В партии еще некоторая партийная свобода, и каждый делегат имеет право вычеркнуть из списка любую фамилию и заменить ее любой другой по своему выбору (которую, заметим кстати, он должен написать своей рукой). Затем производится подсчет голосов.

...

Что совсем при этом не учитывается и что никому не известно — это работа Товстухи. Больше всего интересует Товстуху (т. е. Сталина), кто из делегатов в своих избирательных бюллетенях вычеркнул фамилию Сталина. Если б он ее только вычеркнул, его имя осталось бы покрытым анониматом. Но, вычеркнув, он должен был написать другую фамилию, и это дает данные о его почерке. Сравнивая этот почерк с почерками делегатов по их анкетам, заполненным их рукой, Товстуха и чекистский графолог устанавливают, кто голосовал против Сталина (и, следовательно, его скрытый враг), но и кто голосовал против Зиновьева, и кто против Троцкого, и кто против Бухарина. Все это для Сталина важно и будет учтено. А в особенности, кто скрытый враг Сталина. Придет время — через десяток лет — все они получат пулю в затылок. Товстуха подготовляет сейчас списки для будущей расплаты. А товарищ Сталин никогда ничего не забывает и никогда ничего не прощает.

Вообще говоря, о том времени существует довольно мало литературы. Не лозунгов, а действительно интересной информации, описывающей методы борьбы большевиков за власть. Сегодня выходят различные исторические и околоисторические книги, в которых тоже есть информация о том времени (например, вот и вот). Но свидетельства Бажанова особенно ценны как свидетельства современника той эпохи. Ведь тогда вообще было мало грамотных людей, кто мог бы описать то, что видел, и еще меньше тех — кто осмелился.

Кстати, я с удивлением обнаружил, что Виктор Суворов многое взял у Бажанова для своей книги «Контроль». Например, историю с прослушкой «вертушки», способ получения Сталиным абсолютной власти, некоторые характеристики Сталина, идею мировой революции, о которой Бажанова говорит вскользь, но все же обозначает ее. О выявлении врагов по почерку во время голосования (см. выше) и пр. Вот например, два фрагмента. Сравните.

Контроль (Выбор)	Воспоминания бывшего секретаря Сталина
И еще был эпизод в жизни вождей. В Кремле говорил товарищ Ленин по телефону и вдруг понял, что телефонная барышня, которая соединила его с товарищем Троцким, может (если захочет) узнать все тайны Мировой революции. Бросил товарищ Ленин телефонную трубку, на завтра созывает Политбюро и требует бдительности. Отныне по телефонам секреты рассказывать нельзя. Все соглашаются. В принципе. Только вот... Только так все привыкли к телефону, что без него жизнь представить невозможно. Посовещались товарищи и решили от телефона не отказываться, но для самых ответственных товарищей создать такую систему телефонной связи, которую никто подслушать бы не мог. Чтоб не барышни линии соединяли, а чтоб они сами соединялись. Автоматически. Кому же это дело поручить? <...> Так вот, если делать товарищу Сталину все равно нечего, пусть и займется делами чисто техническими. Ума большого для этого не требуется. Золото Российской империи захвачено, бери сколько надо для такого дела. За рубежом среди телефонных конструкторов могут оказаться коммунисты — тайно привези такого товарища в Страну Советов. ... Всего-то товарищу Сталину и забот: взять золота, пригласить зарубежного инженера-коммуниста, по его рекомендации закупить лучшую автоматическую телефонную станцию, доставить ее в Москву, поставить телефоны в кабинетах ответственных товарищей, отладить связь и проверить. Потом зарубежного коммуниста в список врагов внести и расстрелять, чтобы не раскрыл секретов устройства Кремлевского узла связи. ... А товарищ Сталин не просто выполнил поручение особой важности, но и проявил инициативу: центральный автоматический коммутатор поместил в такое место, куда ни один враг не проберется — в Центральный Комитет партии, в комнату рядом со своим кабинетом. Не просто товарищ Сталин выполнил поручение и забыл о нем. Совсем нет. Товарищ Сталин взял обеспечение безопасности телефонной связи под свой персональный и постоянный контроль. Такую телефонную станцию заморский инженер поставил, которая не просто обеспечивает надежную бесперебойную связь двух любых телефонных аппаратов, но и позволяет с центрального поста проверить, а не подключился ли кто к линиям, а хорошо ли связь работает. Так что если, например, товарищ Троцкий говорит по телефону с товарищем Бухариным, то в их линию вообще никто подключиться не может. Никто не может подслушать. За исключением товарища Сталина. Товарищ Сталин подключается и к разговорам товарища Троцкого, и товарища Рыкова, и товарища Бухарина, и товарищей Зиновьева с Каменевым. Заботлив товарищ Сталин: подключится, разговору не мешает, а только все слушает, хорошо ли слышно? Слышно хорошо. И пошли ответственные товарищи обсуждать вопросы Мировой революции и всякие другие вопросы. Тем временем товарищ Сталин предложил систему связи расширить: не только московских руководителей обеспечить связью, которую ни один враг подслушать не может, но и руководителям Украины, Урала, Поволжья, Кавказа тоже поставить чудо-телефоны. Так и сделали. Поначалу сам товарищ Сталин подключался к линиям связи, цокал языком, головой покачивал: до чего же слышно хорошо, до чего же техника доходит!	Я вхожу к Сталину с каким-то срочным делом как всегда, без доклада. Я застаю Сталина говорящим по телефону. То есть, не говорящим, а слушающим — он держит телефонную трубку и слушает. <...> Я стою и жду. Наконец я с удивлением замечаю, что на всех четырех телефонных аппаратах, которые стоят на столе Сталина, трубка лежит, и он держит у уха трубку от какого-то непонятного и мне неизвестного телефона, шнур от которого идет почему-то в ящик сталинского стола. ... Четвертый телефон на столе Сталина — «вертушка». Это телефон автоматический с очень ограниченным числом абонентов (60, потом 80, потом больше). Его завели по требованию Ленина, который находил опасным, что секретные и очень важные разговоры ведутся по телефону, который всегда может подслушивать соединяющая телефонная барышня. Для разговоров исключительно между членами правительства была установлена специальная автоматическая станция без всякого обслуживания телефонистками. Таким образом секретность важных разговоров была обеспечена. ... Итак, ни по одному из этих телефонов Сталин не говорит. Мне нужно всего несколько секунд, чтобы, это заметить и сообразить, что у Сталина в его письменном столе есть какая-то центральная станция, при помощи которой он может включиться и подслушать любой разговор, конечно, «вертушек». Члены правительства, говорящие по «вертушкам», все твердо уверены, что их подслушать нельзя — телефон автоматический. Говорят они поэтому совершенно откровенно, и так можно узнать все их секреты. Сталин подымает голову и смотрит мне прямо в глаза тяжелым пристальным взглядом. Понимаю ли я, что я открыл? Конечно, понимаю, и Сталин это видит, С другой стороны, так как я вхожу к нему без доклада много раз в день, рано или поздно эту механику я должен открыть, не могу не открыть. Взгляд Сталина спрашивает меня, понимаю ли я, какие последствия вытекают из этого открытия для меня лично. Конечно, понимаю. В деле борьбы Сталина за власть этот секрет — один из самых важных: он дает Сталину возможность, подслушивая разговоры всех Троцких, Зиновьевых и Каменевых между собой, всегда быть в курсе всего, что они затевают, что они думают, а это — оружие колоссальной важности. Сталин среди них один зрячий, а они все слепые. И они не подозревают, и годами не будут подозревать, что он всегда знает все их мысли, все их планы, все их комбинации, и все, что они о нем думают, и все, что они против него затевают. Это для него одно из важнейших условий победы в борьбе за власть.

Контроль (Выбор)

Воспоминания бывшего секретаря Сталина

И еще был эпизод в жизни вождей. В Кремле говорил товарищ Ленин по телефону и вдруг понял, что телефонная барышня, которая соединила его с товарищем Троцким, может (если захочет) узнать все тайны Мировой революции. Бросил товарищ Ленин телефонную трубку, на завтра созывает Политбюро и требует бдительности. Отныне по телефонам секреты рассказывать нельзя. Все соглашаются. В принципе. Только вот... Только так все привыкли к телефону, что без него жизнь представить невозможно. Посовещались товарищи и решили от телефона не отказываться, но для самых ответственных товарищей создать такую систему телефонной связи, которую никто подслушать бы не мог. Чтоб не барышни линии соединяли, а чтоб они сами соединялись. Автоматически. Кому же это дело поручить? <...> Так вот, если делать товарищу Сталину все равно нечего, пусть и займется делами чисто техническими. Ума большого для этого не требуется. Золото Российской империи захвачено, бери сколько надо для такого дела. За рубежом среди телефонных конструкторов могут оказаться коммунисты — тайно привези такого товарища в Страну Советов.

...

Всего-то товарищу Сталину и забот: взять золота, пригласить зарубежного инженера-коммуниста, по его рекомендации закупить лучшую автоматическую телефонную станцию, доставить ее в Москву, поставить телефоны в кабинетах ответственных товарищей, отладить связь и проверить. Потом зарубежного коммуниста в список врагов внести и расстрелять, чтобы не раскрыл секретов устройства Кремлевского узла связи.

...

А товарищ Сталин не просто выполнил поручение особой важности, но и проявил инициативу: центральный автоматический коммутатор поместил в такое место, куда ни один враг не проберется — в Центральный Комитет партии, в комнату рядом со своим кабинетом.

Не просто товарищ Сталин выполнил поручение и забыл о нем. Совсем нет. Товарищ Сталин взял обеспечение безопасности телефонной связи под свой персональный и постоянный контроль. Такую телефонную станцию заморский инженер поставил, которая не просто обеспечивает надежную бесперебойную связь двух любых телефонных аппаратов, но и позволяет с центрального поста проверить, а не подключился ли кто к линиям, а хорошо ли связь работает. Так что если, например, товарищ Троцкий говорит по телефону с товарищем Бухариным, то в их линию вообще никто подключиться не может. Никто не может подслушать. За исключением товарища Сталина. Товарищ Сталин подключается и к разговорам товарища Троцкого, и товарища Рыкова, и товарища Бухарина, и товарищей Зиновьева с Каменевым. Заботлив товарищ Сталин: подключится, разговору не мешает, а только все слушает, хорошо ли слышно? Слышно хорошо.

И пошли ответственные товарищи обсуждать вопросы Мировой революции и всякие другие вопросы. Тем временем товарищ Сталин предложил систему связи расширить: не только московских руководителей обеспечить связью, которую ни один враг подслушать не может, но и руководителям Украины, Урала, Поволжья, Кавказа тоже поставить чудо-телефоны. Так и сделали. Поначалу сам товарищ Сталин подключался к линиям связи, цокал языком, головой покачивал: до чего же слышно хорошо, до чего же техника доходит!

Я вхожу к Сталину с каким-то срочным делом как всегда, без доклада. Я застаю Сталина говорящим по телефону. То есть, не говорящим, а слушающим — он держит телефонную трубку и слушает. <...> Я стою и жду. Наконец я с удивлением замечаю, что на всех четырех телефонных аппаратах, которые стоят на столе Сталина, трубка лежит, и он держит у уха трубку от какого-то непонятного и мне неизвестного телефона, шнур от которого идет почему-то в ящик сталинского стола.

...

Четвертый телефон на столе Сталина — «вертушка». Это телефон автоматический с очень ограниченным числом абонентов (60, потом 80, потом больше). Его завели по требованию Ленина, который находил опасным, что секретные и очень важные разговоры ведутся по телефону, который всегда может подслушивать соединяющая телефонная барышня. Для разговоров исключительно между членами правительства была установлена специальная автоматическая станция без всякого обслуживания телефонистками. Таким образом секретность важных разговоров была обеспечена.

...

Итак, ни по одному из этих телефонов Сталин не говорит. Мне нужно всего несколько секунд, чтобы, это заметить и сообразить, что у Сталина в его письменном столе есть какая-то центральная станция, при помощи которой он может включиться и подслушать любой разговор, конечно, «вертушек». Члены правительства, говорящие по «вертушкам», все твердо уверены, что их подслушать нельзя — телефон автоматический. Говорят они поэтому совершенно откровенно, и так можно узнать все их секреты.

Сталин подымает голову и смотрит мне прямо в глаза тяжелым пристальным взглядом. Понимаю ли я, что я открыл? Конечно, понимаю, и Сталин это видит, С другой стороны, так как я вхожу к нему без доклада много раз в день, рано или поздно эту механику я должен открыть, не могу не открыть. Взгляд Сталина спрашивает меня, понимаю ли я, какие последствия вытекают из этого открытия для меня лично. Конечно, понимаю. В деле борьбы Сталина за власть этот секрет — один из самых важных: он дает Сталину возможность, подслушивая разговоры всех Троцких, Зиновьевых и Каменевых между собой, всегда быть в курсе всего, что они затевают, что они думают, а это — оружие колоссальной важности. Сталин среди них один зрячий, а они все слепые. И они не подозревают, и годами не будут подозревать, что он всегда знает все их мысли, все их планы, все их комбинации, и все, что они о нем думают, и все, что они против него затевают. Это для него одно из важнейших условий победы в борьбе за власть.

Что еще интересно, так это ответ, который книга дает на вопрос: а почему руководителей нашей страны называли «Генеральными секретарями»? Вдумайтесь в это! Семьдесят лет нашей страной правили не цари, не президенты, ни премьер-министры — а секретари. Почему вдруг?

Бажанов дает ответ на этот вопрос. Основным органом управления страной был Центральный комитет партии — ЦК КПСС. Это был коллегиальный орган, который собирался на съезды. В этом органе были сотни людей, которые на съезде принимали фундаментальные стратегические решения.

Но в любом деле всегда есть рутинная операционка. И ей надо заниматься часто и регулярно. Очевидно, что съезд заниматься этим физически не мог. Тогда в структуре Компартии было создано Политическое бюро, в которой входило около десятка человек. И именно им предстояло генерировать решения «в русле решений партии». А это — самое главное! Ведь важно не то, кто скажет «нам нужны нанотехнологии». А важно — кто сядет в Роснано. Именно он будет реальным правителем нанотехнологий. Ведь именно этот человек сделает планшет, который руководство страны представит населению страны и вынужден будет объяснить, что именно это и есть — нанотехнологии.

Сталина ввел в Политбюро Каменев, которому Сталин был нужен как лишний голос в борьбе с Троцким. Всерьез его никто не рассматривал. А чтобы никто не задавал вопросы — зачем на Политбюро ходит человек, который не претендует ни на стратегию партии, ни на решение фундаментальных вопросов — поручили ему функцию секретаря. А потом, когда секретарей стало несколько (и один из них — Бажанов), надо было выделить главного, с которого весь спрос. Но как его назвать? «Начальник отдела секретарей»? Не звучит. Пусть будет тогда «генеральным секретарем», а остальные — «техническими секретарями»... Мало кто тогда понимал, что именно секретарь располагает ВСЕЙ информацией о том, что происходит. И еще меньше было тех, кто в пылу борьбы за власть не понял, что некоторые секретари тоже хотят участвовать в этой борьбе. Но имеют одно маленькое, но огромное преимущество — доступ к информации и право формулировать решения, в том числе и кадровые.

В заключение хотел бы очень рекомендовать прочесть эту книгу. Она позволяет заглянуть в прошлое, о котором почти не говорят в школе, и провести параллели в настоящее для понимания складывающейся ситуации.

Материалы по теме: